Не упыри (Марш блондинок2)

Не упыри

В многотрудном путешествии блондинки с гномом останавливаются переночевать у пекаря

Сирим с сомнением оглядела белобрысое девчачье воинство и задержала прищуренный взгляд на оружейнике. Гном попытался скрыться за Венхи -- все равно, что прятать бочонок пива за ручку от метлы. Имперка поморщилась.
Взглянула на мельницу на фоне заката и чуть в отдалении от нее длинный оштукатуренный дом под соломенной крышей, утонувший в зарослях огромных подсолнухов. К дому вилась узенькая тропка от большака, минуя картофельное поле, рядок худых высыхающих тополей, те самые подсолнухи -- и упираясь в каменное крыльцо.
Сирим покачала головой:
-- Не откроют... всем. Так что... ложимся и ползем, -- она ухмыльнулась. -- Окна видите?
Компания закивала.
-- Так вот. Если кого из вас оттуда заметят... я ему бороду на... нос намотаю.
Гном насупился, и даже сквозь рыжие заросли на широкой физиономии видно было, как он краснеет. Худышка Венхи потупилась, кельпинки улыбчиво переглянулись, а Морин дель Тейя альт Хор загоготала в голос. Гном успел за дорогу изрядно блондинкам надоесть.
-- А я -- иду открыто, -- поставила точку Сирим и не спеша направилась по тропинке, насвистывая и обмахиваясь листом лопуха, сорванным у обочины.
Кулаком в латной рукавице грохнула в доски двери:
-- Хозяева, эй!
За дверью была тишина.
Сирим саданула еще раз, дубовым доскам что -- даже не прогнулись, но в сенях кто-то наконец зашевелился.
-- Негоже странницу на пороге держать!!
-- Мало ли... -- прогундели изнутри. -- Иди себе, а то собак спущу.
Имперка громко хмыкнула, вот же горазд хозяин врать, были б псы -- давно бы лаяли.
-- И совесть тебя не загрызет? Девушку, одинешеньку, на ночь глядя прогнать?
Отряд зашевелился в зарослях: похоже, зажимали рты, чтобы не смеяться в голос. Сирим быстро им подмигнула.
-- А ты кто?
-- Странница.
-- А откудова?
-- Из столицы.
-- Брешешь...
-- Это собаки брешут, -- носком сапога с железной оковкой она саданула в дверь. -- Ну, долго мне еще на пороге торчать?
Мужик внутри решился, загремел скобами и засовами. Приоткрыл двери на ладонь:
-- Заходи, что ли...
Сирим быстро вставила ногу между филенкой и косяком, плечом толкнула хозяина в сторону и распахнула двери как следует:
-- Девочки, нас приглашают.
У высокого парня, что им отворил, рот широко открылся -- впору влететь стае мух. Но ничего не поделаешь.
-- Д-давайте, заходите... -- пробормотал он обреченно.

В горнице с большой разжаренной печью их встретили настороженными взглядами кругленькая, как колобок, женщина в платке до бровей и мужчина в плисовых штанах и рубахе навыпуск, скорее всего, муж. Он был очень похож на парня, только куда кряжистей и с округлой черной бородой. Девушки поздоровались. Гном-оружейник, сопя, рухнул на ближайшую лавку:
-- О-ох, в горле пересохло. Дай напиться, хозяюшка...
-- А то так есть охота, что ночевать негде, -- захихикали Кори и Корпи, тряся хвостами. Есть и вправду хотелось -- в горнице пахло квасом и свежим хлебом; высокие караваи бугрились под льняным ручником.
Парень, глянув, как без ветра колышутся плащи кельпи, вытаращил глаза и уронил челюсть.
-- Мы заплатим, -- изысканно улыбнулась эльфийка, не спеша, однако, развязывать кошелек.
-- Андрей, -- пробасил хозяин, -- сходи на мельницу, запоры проверь, и муки мешок прихвати.
Крепыш захлопнул рот.
-- А вот ты ему поможешь, -- имперка положила руку в латной рукавице на пухлое гномье плечо. Подтолкнула вроде бы легонько, но гном, ворча, поднялся и уныло побрел за парнем.
-- Пригляжу за пузаном, -- кивнула отряду Сирим. Но, выйдя наружу, за гномом не отправилась, а стала шнырять по подворью, заглянула в хозяйственные пристройки и на чердак. На чердаке под охапкой соломы обнаружила и, вытащив к свету, рассмотрела щит. На ростовом миндалевидном полотнище был грубо нарисован имперский единорог. Сирим задумчиво почесала затылок и, дождавшись на порожке парня с мешком и гнома, вместе с ними вернулась в дом.
-- Хозяин, умыться бы. Где у вас колодец?
-- За домом, -- не переставая жевать, буркнул бородач. Пока Сирим с гномом ходили, девушки успели выставить на стол сушенное мясо из городских запасов и наворачивали вместе со здешними булками, от души запивая квасом. Хозяева от них не отставали. И только болотница Венхи недовольно крутила носом.
-- Венхи, сольешь?
Иллар-болотниц хлебом не корми -- дай поплескаться. Худышка с готовностью вскочила, аж белые косы за спиной подпрыгнули, побежала за имперкой в маленький садик за домом, где стоял укрытый крышкой колодец. Ступила в сдобренную грязью лужу у сруба и замерла, наслаждаясь. Сирим откинула крышку и потянула вниз очеп, слушая, как бьется о стенки деревянное ведро.
-- Нечисто тут, -- сказала она. -- Вроде столица рядом, коронация, а им и не любопытно. И собак на хуторе нет. Поели, что ли?
Венхи стремительно нагнулась, выхватила изо мха под срубом лягушку, за заднюю лапку повертела перед глазами. Счастливо зажмурилась:
-- Сварю-у...
-- А не мало будет? Да и хозяйка костьми ляжет, лишь бы в своем котелке да в печке такое не варить.
-- Она что, дура? -- расширила зеленые глазищи иллара. -- Лягушки -- это вку-усно... Не то что собаки.
-- Ну, каждому свое. Ты меня слушаешь?
-- Так зачем они собак ели?
Сирим, перебирая ладонями по гладкой палке, поволокла из студенца плещущее ведро:
-- Не хочу тебя пугать. Но у хозяина рожа... как зыркнул!
-- А лягушек он не ест?
-- Не думаю.
-- Тогда пускай зырит, -- пробормотала Венхи меланхолично.
Сирим сплюнула в траву.
-- А подумай: хорошо будет, если он нас съест?
Венхи заморгала длиннющими ресницами:
-- А зачем? Лягушки вкуснее, -- и бросила скользкую пленницу в сплетенную из травы сетку, которую таскала у пояса.
-- Кому как. А ты зубы его видела?
-- Нет.
-- Вот и я не видела. Как бы взглянуть? У молодого -- у того обыкновенные. А еще -- имперский щит я на горище нашла припрятанный. Чего ему тут делать?
Венхи сморщила нос.
-- Так что шепни остальным: глядим в оба.

Путники отказались от настойчивых предложений переночевать на полу в доме (кровать хозяева уступали красавице-эльфийке) и легли на чердаке. Соломенная крыша была толстой и прочной -- упырь, прилети он в виде летучей мыши или всползи по стене, разбирая ее, наделал бы изрядно шума. Так что врасплох бы странников не застал. Окно заставили щитом и завалили не столь уж легкими дорожными сумками, а дверь просто решили стеречь по очереди.
Хозяин кстати унес приставную лестницу, бормоча, что так выйдет лучше, а то повадились забредать во двор орки -- и не обычные здоровяки, которых немало служит в легионе и охране короля, а какие-то мелкие, слизкие, ровно недопеченные. То просто воровали картошку с поля да штаны с веревки унесли. А давеча решили хозяевами закусить.
-- Ну, мы им добре вломили, -- маша пудовыми кулаками, бормотал хозяин: не иначе, пробовал усыпить подозрения гостей, -- да и сдали страже в городе. Трупы-то. А нам с сыном за это щит подарили. Всю ночь гваздались, и возили день. Оттого и с хлебом подзадержались севодни. И что за времена? -- он взглянул на темнеющее небо с яркой звездой.
Сирим задумчиво потерла подбородок.
Подождала, пока мужик уйдет. Объяснила девушкам и гному диспозицию и завалилась спать.
-- Что? А? -- это Морин толкнула ее крепким кулачком и, шипя, стала дуть на пальцы: под курткой у Сирим оказалась кольчуга.
-- А откуда ты так все хорошо знаешь: и как охрану выставлять, и все такое?
Сирим широко зевнула:
-- У меня отец в легионе служил.
-- А-а, -- разочаровалась дель Тейя и засопела, завернувшись в плащ -- первыми караулили кельпи.

В самый темный час ночи во дворе зашуршало, в свете новорожденного месяца мелькнули тени. Эльфийка с Сирим растолкали подружек.
-- Что, упыри? -- пискнула Венхи.
Сирим зажала илларе рот.
Ночные гости неосмотрительно выбрались на свет, и стало понятно, что это орки, двое. Но и впрямь, как выразился хозяин, "недопечки". Один, на котором из доспехов был лишь корявый шлем, шарил перед собой мечом, у второго и того не было, только копье-самоделка. Были орки низкие, босые, в лохмотьях; черная шкура, виднеющаяся в прорехах, бугрилась и отекала слизью, морды смотрелись и того гаже; глазки под низкими надбровными дугами горели, как угольки. А еще от орков воняло. Что, похоже, не мешало им нисколько.
Ночные гости шумно нюхали воздух и пялились наверх -- туда, где притаились девушки.
-- Пос-торонись!!
Похоже, этой ночью гнома тянуло на подвиги. А может, взыграло в пузе изрядное количество пива, проглоченного за ужином. Забыв об отсутствии лестницы, оружейник прянул вперед. Сирим ухватила его за штаны. Просиженная дерюжка треснула и... разоблаченный гном рухнул незваным гостям на головы.
Орки медлить не стали. Один ткнул копьем, другой завертел меч над головой. Все расклады Сирим пошли на псы.
-- Снимите хоть одного! -- рыкнула она стрелкам -- Венхи с черным луком и Корпи с пращой -- и сиганула за рыжим дурнем. Но еще прежде во двор соскочила Морин. Ее клинок светился, точно фонарь.
С невнятным, но пугающим боевым криком эльфийка полезла в драку.

Закончилось все быстро и для гнома с Морин печально. А для орков еще печальнее. Когда во двор выбежали хозяева с горящими головнями и вилами, оба, покойные, грязными кучами валялись на земле.

Раненых перенесли в дом -- так что изысканной Морин на кровати понежиться в эту ночь все же довелось. Гнома же уронили на прогнувшуюся лавку под божницей. Тоже перевязали. Укрыли. И кельпинки, иллара и хозяйка дома Ждана наконец-то перестали отворачиваться и хихикать в кулачок. А вот Сирим бранилась до свету, и выражений ей вполне хватило.